Но делать было нечего. Бой я дать всегда готова! Хоть какой — нибудь для развлечения.

Брунгильда пошла на меня, как ураган. Только я с усилием подняла клинок, по нему тут же пошли удары. Искры высекались шикарные, как и у меня из глаз. Красиво, конечно, но вскоре импульсы доконали мою кисть. Я едва удержала рукоять, ушла от атаки рывком и махнула, что есть мочи!

Женщина подпрыгнула так высоко, что я восхитилась её прыгучести, едва ли не сказав в голос, какая она молодец. Но не успела похвалить, мой меч вдруг неожиданно придавило к земле прыткой ножкой. Вот зараза! Рукоять выскользнула, оружие было безнадёжно утеряно…

Толпа выдохнула с облегчением. Мои курочки взвыли тихо.

— Меч тебе не принадлежит! — Бросила с усмешкой, набежала и, ударив ногой, повергла моё уставшее тело на землю.

Я перекувыркнулась, уходя от рубящего удара. Потом снова. На третий раз Брунгильда обступила меня ногами. И восторжествовав, обозначила кончик клинка меж груди.

— Слабая, — заключила Брунгильда, тяжело дыша.

И хотела уже надавить на клинок!

— Лежачего не бьют! — Выпалила я с улыбкой, и отбив клинок внешней стороной ладони, как могла, резко подалась к ней корпусом. Мышцы пресса сработали молниеносно, однако острая боль дала понять, что подобного уже не повторить этой ночью.

Женщина устояла после первого рывка. И тут же пожалела об этом. Достать рукой смогла только между ног, прямо меж штанин и ухватила. Вражина поддалась, как миленькая. Вскоре уже я нависала над ней, сцепив плотным хватом.

Брунгильда в ужасе посмотрела на меня синими глазами. Уверена, что при свете они у неё голубые и очень красивые. Руку с интимного места я убрала, осознав вдруг, что там ой как горячо! И тут сразу не разберешь, от схватки она так течёт, или от женщин…

Варвары вокруг закричали всякую несуразицу. Возмущение вперемешку с восторгом уловила в интонациях. Женщина опомнилась быстро и ухватив за завязки, что держались на честном слове на груди, рванула с силой.

Молочно белая, мясная грудь вывалилась прямо на лицо изумлённой Брунгильды. Её клинок, что уже упёрся мне в бок вдруг ослаб.

Я улыбнулась ей, глядя прямо в глаза. Поднялась аккуратно, и подала руку ей. Секунды полторы девка медлила, видимо, продолжала пялиться на мои сиськи. Как и варвары, что скучковались со стороны обзора плотнее. Там, похоже, даже драка началась с толкотнёй за право полюбоваться.

Наши руки сцепились, и я рывком подняла её на ноги. Секунды три она не отпускала мою руку, будто шёл какой — то мысленный ритуал, при котором она продолжала смотреть на мои шарики с острыми розовыми сосками. А затем отпустила, кивнув. Я поспешно запахнулась и кивнула в ответ.

По публике прошла волна разочарования, варвары стали расходиться.

— Ярл Ульрик не друг мне, но ты можешь друг, — выпалила Брунгильда едва слышно и одобрительно.

Я подошла к ней вплотную, от чего ощутила волнение от женщины, и шепнула на ухо:

— Я убила брата Ульрика, и он мне тоже не друг.

Женщина так обрадовалась такой новости, что потащила обратно меня в таверну. Где мы остались одними только женщинами до самого утра. Было, однако, несколько попыток варварам зайти в таверну, но при виде пьяной Брунгильды в окружении ещё десятка баб, дикари шарахались обратно.

Под утро всё же ввалилась большая группа воинов, судя по морской вони, только с корабля. Но мы мирно разошлись. Брунгильда потащила меня и моих подруг по несчастью куда — то за собой. Не чувствуя подвоха, я поддалась на провокацию, и спустя полчаса мы были уже за городом, где обосновался целый военный лагерь в лесу, состоящий только из женщин!

— Мы хотели захватить порт, пока их войско в походе, но передумали, — призналась Брунгильда.

Она уже много чего наболтала мне ещё в таверне… Матёрая блондинка, что чуть не убила меня, возглавляла целое женское движение, собирая под свою длань всех сбежавших от мужей женщин. В том числе и рабынь. Собирая под знамёна великое бабское войско, именуемое валькириями Севера, она замыслила захватить какой — нибудь портовый город, чтобы засесть в нём и получить признание от конунга.

Но пока их было не более трёх сотен, и они не полезли на владения какого — нибудь ярла, что под присягой у конунга, их за угрозу не считали. Просто собрались наёмницы, не то чтобы на юг отправиться в помощь варварам, не то, чтобы просто покрасоваться поблизости и поторговать. Ведь с юга потянулись трофеи неслабые. За беличьи шкуры тут задницы готовы рвать.

Тем и воспользовалась.

— Забирайте всё, что осталось, — сказала Брунгильде, похлопав по плечу. — За так.

— Ты мой друг! — Чуть не прослезилась женщина. — Всегда друг! Не вздумай предать!

— Не, не! В знак моей дружбы я вверяю тебе своих сестёр на обучение, — брякнула я, подталкивая трёх курочек в лапы матёрой блондинке.

Курочки начали было возмущаться, но встретив решительный и строгий взгляд Брунгильды, прикусили языки.

— Баб своих оставлять, а сама куда путь держать? — Уточнила лидер женского войска.

— Мне бы кузнеца хорошего найти сперва, меч — то трофейный, — призналась, не желая вдаваться в подробности своих планов.

Которые резко изменились, после пьяных посиделок!

На признание о мече Брунгильда улюлюкнула с укором и засмеялась. А затем отвела к своему лагерному кузнецу. Почти двухметровая русоволосая женщина с мощными бицепсами отличалась от мужчины лишь мощными сиськами. В остальном я бы перепутала её с варваром легко.

— Говори — я делать! — Заявила мужеподобная бабища с преданностью в глазах, с которой смотрела на Брунгильду, что была на три головы ниже. В то время, как я на четыре.

Под моим чутким руководством почти двое суток мне выплавляли броню с адаптацией под север, с мехами беличьими, где надо, но без излишеств, чтобы махать мечом не мешало и обзор не закрывало.

Следующие полдня возились с мечом. За основу я взяла свой трофейный, поддавшись авторитетному мнению кузнеца, которая высоко оценила сам металл. Уполовинили его, подточили, подшлифовали и закалили. Ручку отшлифовали, сделав в полтора раза меньше. Вышел, конечно, не мой родной меч, с которым я два года рубила монстров Разлома, но что — то около того.

Из остатков металла выплавили двенадцать метательных ножей на поясок. Хороший кинжал мне подарила Брунгильда, посмотрев на мелкие уродливые по её мнению ножи, скептически.

— Держи ещё, мерь, — лидер валькирий под конец вообще расщедрилась, нашла мне сапоги меховые.

Мы обнялись на прощанье. И чёрт меня дёрнул растаять под конец, и признаться.

— В лагуну вулкана я.

— В Лагуну зла? — Ахнула Брунгильда, услышав о лагуне, про которую в таверне мне все уши прожужжала, пытаясь впечатлить.

А я на ус наматывала, что там за уроды Разлома поселились. И, похоже, не мало их там. Живут и размножаются, спрятавшись от меня на другом континенте. Столько я гнёзд переворошила крупных, чтобы не разрослись. А у варваров, похоже, дело было упущено когда — то… И кому, как не мне, с этим разбираться.

И это не было озеро с какой — то одной тварью, что кошмарит село. Проблема оказалась посерьёзней.

В стародавние времена в варварских землях на самой северной стороне континента, близ небольшой, но очень удобной для кораблей лагуны, проснулся вулкан. Никаких разрушений он не принёс, но вылил приличное количество лавы, расплавив вечную мерзлоту и разлив озёра. Вскипятил какие — то водоёмы вокруг себя и успокоился. Но не совсем. Под самыми берегами одного из озёр лава не перестала выходить, она прогревала воду, остывая и превращаясь в камень. Процесс не останавливался, и со временем фауна стала меняться.

То озеро, где выходила лава, называлось Мёртвое, там не водилась рыба, и не было никакой зелени по берегам. Зато дальше земля прогрелась настолько, что лагуна превратилась в тёплый рай посреди заснеженных вершин Северных земель. Появилось много южных растений и животных, варварские племена с удовольствием селились там. Враждовали за территорию какое — то время, но в целом жили в мире и согласии с соседями.